По мотивам виралэротической новеллы «Kising the Coronavirus»
Старший лаборант Лидия Воронцова держала в руке пробирку. В пробирке плескалась бледная вязкая жидкость. Лида поднесла ее к глазам: на поверхности лопались едва заметные пузырьки.
Коронавирус.
Очень чистый образец.
Чистая убийственная сила. Мощь.
Он забрал столько жизней, но так яростно заставлял колотиться ее сердце, что ей хотелось раздавить закаленное боросиликатное стекло, смешать вирус со своей кровью, впустить его в себя. А себя выпустить наружу…
Пробирка пульсировала в ее руке, как член перед самым оргазмом, когда еще чуть-чуть – и ты вся в белом. Лидина кровь пульсировала в такт.
Прошло лет триста, не меньше, с тех пор как Лида последний раз была с мужчиной. Единственной вещью, которая теперь хоть как-то ее заводила, был коронавирус: Лида чувствовала головокружение каждый раз, когда брала пробирку с образцом в руки.
Иногда она даже чувствовала покалывание в трусиках, когда работала с ним – и это были все ее сексуальные впечатления, с тех пор как вирус устроил ад на земле.
А вот теперь она держит его в руке…
Лида прикусила губу и еще крепче сжала пробирку. Интересно, каково будет прикоснуться им, могучим короновирусом, к себе… там? Она запустила руку под кофточку. Ее соски напряглись и стали похожи на «Тик Так».
«Это определенно будет здорово», — подумала Лида.
Она опустила вниз пробирку с образцом, дернула себя за лабораторный халат. Две нижние кнопки расстегнулись. Чпок. Чпок.
Она потрясла пробирку. Кремовая жидкость запузырилась, будто закипела, и тут же сползла по стенкам изнутри. Вирус будто взбесился, и Лида могла поклясться, что стекло расширяется. Как будто, когда она встряхнула пробирку, она сначала распухла и потом сдулась.
Электрический ток полился по ее венам и остановился только тогда, когда ударился ей в клитор. Словно она села на искрящуюся батарейку! Но Лида точно знала, как сделать еще лучше. Намного лучше.
Она села в вертящееся кресло, повернулась спиной к двери, спустила форменные штаны и отодвинула трусики в сторону. Там было так мокро, что кружево скользнуло в сторону, как жиртрест с водяной горки.
Она опустила пробирку.
Ковид-19 теперь был близок к ней как никогда. В ней будто бы взорвался целый фейерверк и заколол всю Лиду целиком иголочками-искорками. Холодное стекло скользило по ее лону и будоражило воображение. Ей вдруг показалось, что пробирка имеет вены, которые качают кровь и делают эту стеклянную ловушку только крепче, а вирус беснует внутри. И будто бы…
Будто бы тоже хочет ее.
— Лидочка, не могли бы вы для меня проанализировать эти новые тестовые образцы?
Твою мать!
Лида не заметила своего начальника, доктора Гартичана, который неслышно вошел в лабораторию. Слава Богу, она к сидит спиной ко входу, иначе он все увидел бы!
А хоть бы и так… Эта мысль взбудоражила Лиду еще больше.
Нет, доктор Гартичан ей не нравился. Ей нравились здоровые светлые мужики, с ручищами, крепкой задницей и огромным членом, а Гартичан был мелким чернявым задохликом со впалой грудью и смешными усиками. Но они торчали в этой лаборатории так долго, что однажды она чуть не предложила ему перепихнуться прямо на лабораторном столе. Гартичан в тот момент, видимо, тоже что-то почувствовал, потому что с тех пор постоянно повторял:
— Лидочка, называйте меня просто – Борис!..
Может быть, и надо было дать этому неудачнику. Дать и успокоиться и больше не щекотать себя пробиркой с вирусом. Лиде от воздержания уже начало казаться, что вирус – ее единственная настоящая влюбленность. И иногда эти ощущения были такими острыми, что ей не хотелось, чтобы пандемия заканчивалась.
С другой стороны, если они закончат разработку вакцины, инициируют тестирование на людях, то можно будет наконец выйти из этого бункера, выпить пару коктейлем в ближайшем баре и заездить насмерть первого попавшегося красавчика.
Еще Лида была уверена: чтобы испытуемому вырастить необходимое количество антител, нужно добавить в вакцину немного активного вируса. Совсем немного, в каждую дозу – и тогда все будет кончено!
Но разве доктор Гартичан послушает какую-то лаборантку? Нет, не послушает.
Когда коронавирус захватил Ухань, здесь наспех сформировали лабораторию и посадили Гартичана возиться с вакциной. Вернее, в начале их было четверо, но не успел ковид расползтись по планете, как доктора начали умирать. Двое умерли сразу, третий – доктор Кац, топовый вирусолог из Новосибирска – на днях – и поэтому Гартичан закусил удила и перестал прислушиваться к здравому смыслу. А у Лиды была слишком большая грудь, чересчур крепкая задница и только одно высшее образование – ее слушать было и вовсе незачем!
Но доктор Гартичан решительным нравился Лиде куда больше! Даже его смешные усики стали казаться сексуальными. Нет, она по-прежнему любила густые бороды и усы и настоящие члены, а не микрописьки, пусть и решительные, но… Там снаружи бушевала смерть и разруха, которую сотворила ее настоящая отчаянная страстная любовь – коронавирус. Никаких красавчиков там, может быть, и не осталось…
— Лида, вы меня услышали? – спросил начальник. – Вы не отвечаете мне три с половиной минуты!
Лида поставила пробирку с образцом в штатив на столе, спокойно подтянула штаны и застегнула кнопки на халате. Чпок. Чпок.
— Я услышала вас, Борис Алексеевич, — сказала Лида, повернувшись.
— Я говорил вам, зовите меня Борис, — сказал он миролюбиво. – Мы ведь проводим здесь и дни, и ночи…
— Да, Борис.
Гартичан улыбнулся и его усы завернулись наверх. Вот бы ему бороду! И чуть-чуть роста! И большой член! И немного симпатичности на физиономию, а то трусики никак не намокают!..
От живого мужика не намокают, а от ковида в пробирке — еще как!
— Так, если вы проанализируете эти новые образцы и данные сойдутся с теми, что мы имеем, то мы будем готовы к началу испытаний, — сказал Борис.
Лидия кивнула. Шанс призрачный, но есть. И она, наконец, вспомнит, каково это чувствовать член в своих руках. Член лучше, чем пробирка. Лучше… Лучше ли?
— Я сделаю это, — сказала она, стараясь казаться воодушевленной.
Доктор Гартичан кивнул и вышел. Лида решила не терять времени. Она открыла бокс, выставила образцы на штатив и часть из них поместила в центрифугу. Четыре часа работы, состоящей в основном из ожидания, и Лида получила результаты. Все совпало. Можно начинать испытания.
Это были отличные новости. Отличные… Отличные ли?
Лида бросилась через всю лаборатории, светлые волосы назад. Скорее, к рабочему месту Гартичана! Она открыла стеклянный шкаф с готовой к испытаниям вакциной и вынула пробирку с ярко-синей жидкостью. Вот оно – лекарство!
Она ведь хочет помочь, просто вируса в вакцине должно быть чуть-чуть больше!
Она добавит только капельку и только в одну пробирку!
Лида открыла пробирку с вакциной. Чпок.
Лида открыла пробирку с образцом короны. Чпок.
Она уставилась на него. Кремовая жидкость пузырилась, как будто хотела выпрыгнуть наружу, с едва слышным звуком лопались пузырьки. Даже звук, который издавал вирус, заставлял ее яичники лязгать как цимбалы.
Одна дополнительная капля сделает вакцину идеальной.
И Лида сделала это. После она плотно закрыла крышки и вернула вакцину в шкафчик, а образец на штатив. Доктору Гартичану необязательно знать о том, что она сделала.
Начнутся испытания, они получат одобрение и через несколько месяцев вакцину распространят среди тестируемых по всей стране и будут мониторить реакцию. Если испытания пройдут успешно – а они, конечно, пройдут успешно – и тогда ее начнут вводить всем. Всем…
Спустя полчаса Гартичан внес в лабораторию боксы для перевозки. Его глаза покраснели и слезились – он страшно хотел спать.
Но они не могут сейчас пойти и поспать: они должны спасать жизни.
— Как новые образцы? – спросил он.
Лида не смогла сдержать улыбку.
— Все идеальны.
Доктор уставился на нее удивленно.
— Серьезно?
— Да, — подтвердила Лида, холодея нутром.
— Ну что ж, тогда… Мы можем начать испытания!
— Хотите, я позвоню министру? – спросила Лида.
Они несколько раз обнадеживали минздрав и каждый раз что-то шло не так. В третий раз министр так матерился, что у них уши завернулись в трубочку.
— Нет, мы пропустим эту стадию. Стадию одобрения минздравом.
— Как? – Лида безмерно удивилась.
Удивилась примерно так же, как тогда, когда она трахнула одноклассника с косоглазием, и его глаза разъехались.
Доктор Гарт поставил боксы на стол и подошел к стеклянному шкафу с вакциной. Он рывком открыл дверь и нервно схватил пробирку. Ту самую, куда Лида капнула ковидом. Ее сердце затрепетало.
— Я испытаю ее на себе!
— Нет, Борис Алексеевич! – выдохнула Лида.
— Пожалуйста, зовите меня Борис.
Гартичан распаковал новый шприц и открыл крышку пробирки. Чпок. Он погрузил иглу в вакцину и набрал синей жидкости.
— Борис, вы не можете так сделать, — сказала Лида, схватив того за бицепс. Бицепс был очень маленьким и слабым.
— Я могу, — сказал он. – Я сделаю. Я должен.
— Ты можешь умереть! – крикнула Лида в исступлении.
— Лучше я, чем другие! Чем дети…
Гартичан закатал рукав.
— Я должен сделать это, — сказал он, будто бы уговаривая самого себя. – Сейчас я абсолютно здоров, я – идеальный кандидат для тестирования. Если мы ошиблись… Рад был работать с тобой, Лидочка. А теперь будь хорошей девочкой и отойди на рекомендуемое расстояние в два метра…
Лида кивнула и отступила.
Гартичан воткнул шприц себе в руку, и голубая жидкость исчезла в его венах.
Момент истины.
Лида вдруг увидела Бориса таким, каким никогда прежде не видела.
Он такой храбрый, такой самоотверженный!
Может, она его недооценивала?
Может…
Внезапно Гартичан рухнул на пол.
— Борис! – заорала Лида в панике.
— Нет, — крикнул он, – не подходи ближе! Все под контролем.
Свет вдруг моргнул. Скачки напряжения случались и раньше, но сейчас получилось зловеще. Откуда-то засквозило. Лида запахнула лабораторный халат так сильно, что тот чуть не треснул на ее груди полного четвертого размера.
Сердце Лиды бешено скакало, как она когда-то скакала на члене сантехника, который пришел выяснить, что капает у нее дома под ванной. Она попятилась и наткнулась на стену.
Гартичан закричал. Он царапал пальцами свою грудь и выгибался, постепенно отползая на спине за лабораторный стол.
И вдруг…
Тишина.
— Борис Алексеевич? – выдохнула Лида.
Ничего.
— Борис?
Раздалось какое-то невнятное ворчание.
— Боря? – с трудом выговорила Лида.
Вдруг сильная рука обрушилась на рабочий стол. Она выглядела как обычная мужская рука, только… Она была зеленой!
— Борис, что с вашей рукой? – вскричала Лида.
Раздалось рычание, такое мощное, что тряхнуло мензурки. Лида отступила от стены, и сердце теперь скакало у нее в горле. Она крохотными шажками, едва дыша, приблизилась к доктору Гартичану.
Вдруг вторая рука с нечеловеческой силой ударила по поверхности стола, и Лида взвизгнула. Она тоже была зеленая!
Раздался тихий стон, тоже очень похожий на рычание, но тише и глубже. Тихий рык, но сильный и мощный, гортанный, животный рык. Клитор Лиды вдруг завибрировал.
Доктор Гартичан медленно показался из-за своего стола. Его лицо почти не изменилось: те же выпуклые надбровные дуги, глубоко посаженные глаза и мягкие губы. Но челюсть будто потяжелела. Плечи расширились, а живот втянулся и стали видны мышцы пресса. Лида опустила глаза ниже: выпуклость в штанах была размером со среднего питона.
Его тело выросло, и выросло так, что порвало лабораторный халат. Его бедра в лохмотья разорвали его штаны. Его грудные мышцы были такими большими и в таком тонусе, что практически пульсировали. Кончик его пениса подмигивал ей из-за ремня штанов, и Лида могла поклясться, что он даже не напряжен. Она не могла перестать смотреть: невероятный зеленый мужик был по крайней мере на метр выше, чем щуплый доктор. И в два раза шире.
И он весь был зеленым! Весь! И весь был облеплен маленькими зелеными шишками, похожими на пепломеры, как у ковида.
Стоп! Если у него пепломеры выступают на теле, не значит ли это…
Нет…
Нет!
Не может быть! Этого просто не может быть!
— Борис Алексеевич, — спросила Лида. – Это вы?
Зеленый молчал.
— Борис? Боря?
Зеленый молчал, не двигался и смотрел на нее не мигая.
— Кто ты? – не сдавалась Лида. — Что ты?
Его могучая шея напряглась.
— Ты вирус?
— Ты ковид? Ковид-19?
— Ты Гартичана… поглотил?
Зеленый молчал. Неужели той капли, что она добавила в пробирку с вакциной, оказалось достаточно для… этого?
Лида не была уверена в том, что она чувствует. Но ей точно не было страшно.
Она была заинтригована.
И почти задыхалась от волнения. Но страшно не было.
Тот, кто еще две минуты назад, был доктором Гартичаном, сделал шаг вперед.
— Не подходи ближе! — воскликнула Лида.
Господи, что же она натворила?!
Одинокая слеза скатилась по розовой Лидиной щеке. Она закрыла глаза и привалилась к ближайшему столу.
Это ее вина!
Внезапно сильный палец смахнул влагу с ее кожи. Лида распахнула глаза. Зеленый стоял рядом – подошел совершенно бесшумно! Он был так близко, что Лида кожей ощущала его.
Он больше не пах как человек.
Он не дышал.
Лида коснулась пальцами голой мощной руки. Зеленый казался холодным, но не холоднее комнатной температуры.
Несмотря на все это, Лиде по-прежнему не было страшно. Хотя она должна быть испугана, но нет… Ничего похожего.
Она же хотела именно этого! Именно этого: чтобы вирус не был уничтожен и чтобы Гартичан немного подрос, чтобы ему можно было с удовольствием дать.
Вирус протянул руку и снова дотронулся до ее щеки большой прохладной ладонью. От этого прикосновения на Лиду вдруг навалилась странная апатия. Ей не хотелось даже шевелиться. По коже пробежали мурашки, зазнобило, спину вдруг заломило, как от простуды. Заслезились глаза.
Зеленый обхватил ее своими ручищами – Лида не сопротивлялась. Она чувствовала его пульсирующий член, прижавшийся к ее бедру. Она посмотрела ему в глаза. Глаза были кошмарные – абсолютно черные, без зрачков – но завораживали. Лида взглянула один раз и больше не смогла отвести взгляд.
Зеленый вдруг приблизил свое лицо к ее и сунул язык прямо ей в рот. Его поцелуй, безвкусный, но ласковый и настойчивый, заставил ее тело обмякнуть в его руках. Крепкая рука схватила ее грудь, пальцы вцепились с такой силой, будто зеленый собирался карабкаться по скале. Он решительно порвал ее лабораторный халат и кофточку под ним, потом наклонился и, зарычав, зубами рванул ее лифчик. Лидины груди подпрыгнули, покачнулись и блеснули при электрическом свете, как воздушные шарики с водой на солнце – но зеленому было будто бы все равно. Даже ее прелестные соски его почти не заинтересовали.
Лида схватила его за то, что осталось от штанов, и тоже рванула их, выпуская наружу его член-чудовище. Он увеличился мгновенно, как шарик, что надули гелием, и встал как по команде. Лида решилась взять его в руки и принялась гладить вверх и вниз. Зеленый зарычал, закрыл свои влажные глаза и принялся с силой тереться о тело Лиды. Вены на члене набухли и стали похожи на маленьких змей.
Она хотела взять его в рот, но она не успела опуститься на колени, как ее глотку почему-то засаднило.
Зеленый сгреб в две пригоршни ее зад, развернул ее, наклонил и уткнул лбом в стол, а потом – широко раздвинул ее половинки и с силой задвинул свой член в ее кармашек экстаза.
Это было похоже на землетрясение. Он забивал в нее член, как сваебойная машина забивает сваю в мерзлую землю. Было немного больно, но точно так, как ей и хотелось все эти месяцы: чтобы ее отодрали вот так, дерзко, резко и ни о чем не спрашивая. Лида застонала, приоткрыв рот, но тут ее зубы стукнулись о поверхность стола. Пришлось сжать губы и довольствоваться сдавленными стонами. Зато от нехватки кислорода у нее закружилась голова и удовольствие – вернее, его предвкушение – стало еще острее. Лоно залило огнем, сладкий спазм схватил ее внутренности, еще раз, потом еще и еще, выгнул ее спину, выкрутил суставы. Лида хотела закричать, но не хватило воздуха.
Зеленый довольно порыкивал сзади. Когда пришел его черед кончить, он зарычал и отпустил ее. Лида отодвинулась от стола и опустила глаза. По ее ногам текла та самая кремовая жидкость, которая еще недавно пенилась и пузырилась в пробирке в ее руках.
Лиде было тяжело дышать. Она обернулась. Зеленый стоял чуть поодаль, с мокрым, постепенно опадающим членом, и, опустив руки, равнодушно смотрел на нее своими черными глазами.
Лида задыхалась. Ее ноги оказались слишком слабыми, чтобы держать ее тело. Она опустилась на холодный кафельный пол.
Дышать нечем! Она протянула зеленому руку, моля о помощи, но он остался равнодушен, лишь склонил голову, наблюдая.
Лида упала на пол. Ей уже не было холодно.
Не холодно.
Совсем не холодно.
Даже тепло…