В вагоне гуляли беспощадные сквозняки и было слышно, как громко стучат колеса — несколько окон были разбиты. Свет то и дело моргал. Саша нашла угол потеплее и задремала, прислонив голову к стеклу. Но стоило тепловозу в очередной раз жалобно взреветь, она вздрогнула и проснулась.
Демон свернулся калачиком на лавке напротив, положив острую морду на Сашин потрепанный рюкзак. Кончик его уха слегка подрагивал.
Чтобы снова не заснуть, Саша принялась играть своей старой бензиновой зажигалкой. С громким «клац» она откидывала крышку большим пальцем, поворачивала колесико и, когда зажигалка выплевывала огонь, ловко перекидывала ее между пальцами то правой, то левой руки, пока пламя не гасло. Обычно эта игра помогала ей размышлять о сложном и тревожном. Но в дороге, когда ты ни жив, ни мертв, размышлять особо не о чем, поэтому Саша просто разглядывала свое отражение в грязном окне поезда. Оно зловеще подрагивало на темной поверхности.
Ее призрачный двойник был хорош. Ночь и тусклое освещение стерли из-под ее глаз фиолетовые круги, растрепанный пучок, собранный наспех, превратили в модную небрежность, старую джинсовую куртку — будто бы в дизайнерский деним, слишком легкий для влажной осени.
Прохладная ночь все крепче обнимала плетущийся на юг поезд. Сырой воздух врывался через отсутствующие форточки, норовил забраться за воротник и пощекотать позвоночник единственного пассажира в вагоне. Демон, хоть ему на роду и было написано ловить лосося где-то в северных реках, тоже уткнул нос в пушистый черный хвост. Как типичное исчадие ада, он не любил сырость.
Впрочем, коту всё путешествие было не по нутру. Он брыкался и царапался дома, когда его бесцеремонно оторвали от каких-то важных кошачьих дел и запихали в тесный рюкзак. На вокзале от шума толпы, громкоговорителей и грохота поездов он совсем взбесился — кожаный мешок за Сашиной спиной ходил ходуном, а уши закладывало от утробного воя. Притих только в поезде, на радость хозяйке, которая с ужасом ждала контроля: она не нашла денег на билет для животного и поленилась сделать ему прививки. К тому же бездомный кот на Материке считался чем-то вроде муниципального имущества, а значит – невыездным на полуостров. Саша справедливо опасалась волокиты, которая задержала бы ее на несколько недель – и пока шло бы оформление, им негде было бы жить и нечего есть. Но контроллер проверил билеты, прошлись пограничники, едва взглянув на пассажиров — граница между Мегерским полуостровом и Материком по-прежнему была чистой условностью — безбилетного и антисанитарного кота не обнаружили. Саша выдохнула с облегчением.
Теперь она очень жалела, что не решилась потратиться на спальное место. Днем ей показалось, что четыре часа пути не стоят таких чудовищных трат. Хотя все размышления брать или не брать мягкий вагон были праздными: денег не было.
Теперь ни у кого не было денег ни на что.
Читать далее Мегеры. Глава первая. Два бабуина
