Был у меня роман. Текст его был намного слабее всех моих существующих: недоработанный, вымученный и выглядел так , словно я ручку расписывала. Его отвергло издательство «АСТ», и я на них даже не обиделась: я бы его тоже отвергла!
Подразумевалось, что «Пятый» станет частью серии «Город Б», хотя на связь с семьей намекал лишь e-mail главной героини по имени Алисы: zzzчетокакто@что-то.где-то. Выдохнув после написания «Чернил» и принимая комплименты за «Колледж Святого Джозефа», я решила удостовериться, что все, что есть на моей виртуальной книжной полке, достойно там стоять.
Оказалось, что роман, который я не перечитывала с 2011 года, пестрит кривыми метафорами, почерпнутыми чуть ли не из «Космополитена», смутной прорисовкой персонажей, вместо конфликта — тонкий на него намек, действие топчется на месте, словно нерешительный ишак — графомания, короче. Идея, загубленная приблизительностью. Как будто автор боялся перенапрячься.
Мне стало до прикушенной губы жаль четверку основных персонажей — Нину Смоленскую, Павла Проценко, Лавровича-Валлийца и Алису свет Заваркину, которые были куда более яркими личностями в моей голове, нежели на бумаге. Тем более, что все четверо успели засветиться в предыдущих произведениях серии: там намекалось, что где-то есть еще один роман, который — раз! — и сделает всю историю семьи Заваркиных понятной и складной.
И я взяла и решительной рукой переписала «Пятого». Чтобы вписать его в серию и поместиться во временные рамки и закрыть сюжетные прорехи, что мне оставили первые произведения, мне пришлось сменить канву и сыпануть горстку новеньких образов. Это привело к сокращению числа уже выдуманных персонажей и даже упразднению кое-каких сюжетных линий. И смене названия. Так «Пятый» стал «Хюльдрой».
Изначальный текст романа более не доступен: я пустила его распечатку на черновики и стерла его следы со всех проза-серверов. Есть, правда, нераспечатанный почтовый конверт с неотредактированной рукописью (маячок из 2021 года — уже нет), который я послала по почте самой себе: эдакая попытка защитить свое авторское право, когда утыканный почтовыми штампами с датой конверт с рукописью становится доказательством в суде. Хотя я уверена, что кое-где кое у кого текст все-таки завалялся: я по сей день с ужасом наблюдаю, как из глубин небытия всплывает отрыжка моего литературного гения времен младших курсов университета (кошмар, жуть, взрыв мозга, на фоне которого даже убогий «Пятый» смотрится «Анной Карениной» в тисненом переплете!).
Сегодня ко мне прилетел первый отзыв от прочитавшего «Хюльдру»: что-то вроде «Эк, навертела-то!». Роман и правда стал длиннее — 500000 знаков — и в разы мрачнее.
— Но это же все-таки Заваркины, а не радужные пони, — успокоила я себя и принялась ждать следующих реакций. Которые не замедлили появиться.
