Обложки трилогии «Город Б» я меняла несколько раз — пришлось учиться основам дизайна на ходу. Этот пост создан для контроля версий и для того, чтобы вы, если скачали и купили какую-то из первых трех моих книг, понимали, что именно вы сейчас будете читать.
Рубрика: Блог
Как прогоркает мыло
Чтобы получить несколько кусков прогорклого мыла для Анны Петровны, я купила шесть упаковок «Весны». Всё, что написано в книге о вымышленном мыле «Лето», это на самом деле о «Весне». У него действительно странная мыльная основа, которая под воздействием света и воздуха меняет цвет на неприятно-желтый, а свой цветочный аромат — на запах старой помады. Как выяснилось, за два месяца.
33 бруска
В романе «Шесть минут до конца лета» у каждой части — свой герой, свои обстоятельства и свой набор мыла — и мыло здесь почти самостоятельный персонаж. Для вдохновения пришлось задействовать 33 бруска и 2 горки стружки. Ниже отрывки текста и фото мыла, которое я, пока писала, держала в левой руке. Похоже вышло?
Продать как любовь
Под видом любовного романа можно продать что угодно. Нужны лишь обложка покрасочней и пораскованней и аннотация с акцентом на любовную линию. Например: он — травмирован, одинок и расчесывает до язв свои лодыжки. Она — статная красавица, но носит красный кушак Молодежного Антиполового Союза. Они встречаются взглядом только в столовой Министерства Правды и на двухминутках ненависти… Что их ждет? Или вот: юная волшебница очень изменилась за лето. (get it?) Но ее большая любовь — рыжий длинноносый однокурсник — внезапно предпочитает ей девчонку с загадочным именем — Лаванда…
Ну, понятно, короче, да?
Позапрошлым летом мне захотелось изучить порталы, где продается массовая литература. Я зарегистрировалась и выложила на одном из них трилогию «Город Б» и «Мегеры». Результат нормальный: продажи были, я заработала немного денег, чтобы тут же спустить их на рекламу (подробности в Телеграме). И чтобы понравиться администрации, я замаскировалась: переделала обложки и аннотации. В любовные. С элементами фэнтези.
Вернуть деньги никто из читательниц не потребовал.
Кстати, сравните аннотации: какая лучше?
Шесть минут до конца лета
Женя Ольшанских — друг на час, лучшая в Белых Горах. Этим летом у нее в друзьях два айтишника, библиотекарь, политический активист, преподаватель анатомии и «черная вдова». И вроде всё хорошо, и вроде всё как обычно, пока однажды Женя не остается стоять посреди своей гостиной, зажав в руке гранату-«лимонку» с выдернутой чекой…
ГДЕ КУПИТЬ?
ЛитРес (электронная, 200 руб.)
Читай-город (печатная, 599 руб.)
Буквоед (печатная, 653 руб.)
Ридеро (печатная, 495 руб.; электронная, 200 руб.)
Амазон (электронная, $4.55)
Озон (электронная, 200 руб.)
Озон (печатная, 706 руб.)
На XVI Санкт-Петербургском международном книжном салоне
Дневник Комяхова
Однажды в мрачном ноябре, в пустой смоленской квартире без света, я разбирала архив покойной тетушки. Там были исписанные ежедневники, старые письма, выцветшие фотографии, диссертация по анатомии человека и одна старая тетрадка.
На первой странице аккуратным почерком было написано: «Дневник старшего лейтенанта Комяхова Анатолия Гурьевича». Дальше начиналась запись от 10 февраля, и одна фраза впечатлила меня до слез.
Мы думаем сейчас о предстоящей встрече, она будет радостной после победы, и за нас не беспокойтесь. Вам за нас стыдно не будет. Мы оправдаем ваши надежды.
Литература и бренды
Можно ли вставить название бренда в текст художественного произведения? Авторы обычно говорят радостное «да» или «ачотакова?». Знаменитым за это платят, поэтому неизвестные над этим редко задумываются.
Но, оказалось, всё не так просто. Оказалось, что упоминание бренда в книге — это вроде взрывчатки без таймера. В смысле, вставишь — и неизвестно, когда рванет. Потому что теоретически бренд в любой момент может потребовать прекратить незаконное использование товарного знака (вероятно, если им не понравится контекст), а это значит, что придется снять книгу с продажи и переписать.
Структура современной русской литературы
Господа читатели, классификация по жанрам мертва. Все пишут на стыках и в междужанрье: в детективе может быть фантастический конец, а в фантастике — Навальный и Бузова. Поэтому, чтобы вникнуть в структуру современной литературы, проще посмотреть, где авторы нынче публикуются. И где их читают.
Три вида писательского кризиса
☕ Первый — writer’s block — это когда писать не о чем. Садишься за стол, открываешь чистый лист и смотришь на него. Внимательно, чтоб он устыдился твоего взгляда и сам себя испачкал. Этот кризис — болезнь начинающих и лечится легко. Новыми впечатлениями. Можно съездить куда-нибудь, с друзьями поболтать или соседскую ссору подслушать.
🔪 Второй — «Боже, что за хрень я пишу?!» — это упавшая с головы корона. Его разновидность — «Господи, сколько ж нас таких?!». Много. Только на Ридеро 360000. Точно таких же, как ты. Кризис лечится наблюдением за коллегами. Эдаким доброжелательным созерцанием течения жизни.
Заваркина хорошистка
Поправка из 2021: мои книги теперь вычитывает корректор
Выдыхаете, господа читатели! Донат на корректора в этом году выпрашивать не буду, сама прокачалась немного. Хотя запятые по-прежнему ненавижу. Они все время стоят там, где им не место.
Но Довлатов, в которого я слегка влюбилась, «Зону» дочитавши, писал: «Я бы даже опечатки исправлял лишь с ведома автора. Не говоря о пунктуации. Пунктуацию каждый автор изобретает самостоятельно».
Так что придется вам пока потерпеть мои тексты в натуральном виде, как и мои брови.