«Как писать о современном искусстве»
Гильда Уильямс
Ад Маргинем Пресс, музей современного искусства «Гараж», 2022
Книга не универсальна. Она написана для англоязычной аудитории, ей же прежде всего и будет полезна. Русскоязычным пригодятся отдельные советы. Это раз. Два — все советы непосредственно по письму можно найти в любой книге по копирайтингу. Не используйте спаренные глаголы, вялые эпитеты и «адские» наречия и прочее.
Третий момент — эта книга не нужна обывателю. «Как писать о современном искусстве» пригодится начинающим искусствоведам, тем, кто делает первые неуверенные шажочки в профессии, но все же обладает некими компетенциями — и на протяжении всей книги это подчеркивается при помощи пассивной агрессии.
А еще меня первая фраза заставила улыбнуться. «Очевидно, не существует универсальной формулы для создания произведений какого бы то ни было жанра…» Ох, еще как есть! Эта формула и создала целое течение в литературе и дала ей название — «формульная литература». Это легкие детективы и фэнтези про попаданцев, любовные романы карманного формата…
Теория
Структура «Как писать о современном искусстве» такова: в первой половине разбираются типичные ошибки новичка, приводятся примеры хороших текстов, даются советы, как обосновать то, что вы увидели в произведении; вторая половина — это планы, по которым составляются тексты, поэтому книга может быть использована как справочник для написания
а) академического эссе
б) «объясняющего» текста, то бишь аннотации для музейной карточки
в) «оценивающего» текста, то бишь критической статьи любого формата, включая пост в блоге
г) декларации художника / заявки на грант.
То есть первая половина — это руководство по эффективному выдумыванию интерпретаций и по ней можно пройтись галопом: все главное выделено или подчеркнуто желтым. Вторая половина бесполезна.
Но всё же кое-что я узнала.
🖼️ Всякий комментарий в искусстве должен быть направлен на то, чтобы сделать произведение более реальным.
🖼️ В 21 веке откликнуться можно в любом жанре, хоть в формате дневника. Можно насыпать с горкой личного видения (однако при этом памятуя о своем месте в искусстве). Можно критиковать даже художественной прозой.
🖼️ Стремясь поддержать искусство, не стоит падать ниц перед ним.
🖼️ Никто не вкладывается деньгами в критику, критики свободны и становятся соратниками художников, помогая тем развить их идеи. Я не знаю, распространяется ли это на российский арт-рынок (или что там у нас).
🖼️ Критик может / должен помочь зрителю уяснить свой визуальный опыт или обновить уже имеющийся.
🖼️ Описание художественного опыта, как описание секса, стремится к смущённому многословию — и это очень точно.
🖼️ Писать нужно, глядя на произведение.
🖼️ Свои формулировки надо отжимать от воды, выверять и взвешивать, использовать вместо абстрактных понятий вещественные существительные.
🖼️ Не стоит анализировать самого художника, даже если вы психотерапевт.
Практика
Потренироваться писать об искусстве я решила на примере выставки «Орнаментальные коды». Выставка прошла в октябре-ноябре в Смоленске, в КВЦ им. Тенишевых и, по словам художников, для них это тоже был эксперимент.
В первый раз я споткнулась о формат. Мне показалось, что ни один из предложенных в книге мне не подходит, кроме, возможно, короткой, twitter style, заметки с впечатлением. Мне надо было написать сорок слов, отойти подальше и посмотреть — дополнили ли мои слова произведение художника?
Если честно, я сломалась почти сразу: не знала, как назвать материал. Большая картонка? Картонное полотно? Картонный холст? Дальше я попробовала разделить произведение на зоны — рисунок, свет и ту, что с цветочками, — и проанализировать, но не смогла потом собрать впечатление воедино.
Короче, для критики в ее классическом понимании действительно нужно образование и насмотренность. Или наглость. Поэтому я решила описать впечатление от некоторых произведений в привычном мне формате художественной прозы.
Во второй раз я споткнулась о выразительный, продуманный, точный и остроумный текст аннотации под произведением «Пелены».
Написал его кто-то с крепким искусствоведческим образованием, в двух словах объяснил мне, что нужно чувствовать и как понять то, что я вижу. Не дал, торопыга, мне самой догадаться, как будто испугался, что художника попросят вон из галереи, если тотчас не объяснить зрителю куда смотреть.
Третий раз я споткнулась о собственное невежество и уже в который раз — об отсутствие навыков журналиста-расследователя: мне не хватило фактов о художниках и негде было их раздобыть. Я нашла только их коротенькие интервью с ошибками, многоточиями и пошлыми метафорами, добавленными корреспондентом «Смоленской газеты». В ВК тоже очень скудно. У центра Тенишевых нет СММщика?
И еще одна оговорка — по выставкам я обычно бегаю. Что меня захватит на бегу своими трансцендентными щупальцами и заставит остановиться возле себя, о том и напишу.
Выставка современного искусства «Орнаментальные коды»
«СВЕТА» Марии Ужакиной
В жизни маленькой Светы всё орнамент и всё код. Цветочный узор на аутентичных обоях 70х годов. Ее каракули карандашом на стене, ее большая нарисованная семья вокруг круглого стола. Причудливо и опасно, словно гадюка, изогнутый шнур лампочки и выключатель, висящий высоко, по ГОСТу, до которого не дотянуться, — они дают Свете свет. И этот свет выхватывает из сумерек ее закодированное маленькое одиночество, выдуманное или настоящее. Света вырастет или умрет маленькой, но этот свет и этот код останутся с ней навсегда.
«БЫТОВУХА» Мелании Малиновской
Каждый день мы топчемся вокруг своей мебели, по свободным пятачкам на полу, курсируя привычно в замкнутом пространстве между чайником и туалетом, поглядывая одним глазом в телевизор. Мы думаем свои мысли, говорим какие-то слова, и будь мы здоровенными волшебными улитками, то оставляли бы за собой след из них — причудливое граффити, наш ежедневный код, зашифрованную рутину, отпечаток нашей жизни.
«ПОЛЕ» и «ХОЛМ» Эдуарда Кулёмина, 1991 год
Эти две работы висят в выставочном зале далеко друг от друга. То, что они перекликаются, обнаруживается не сразу.
«Поле» — это разреженная обыденность города эпохи застоя/стабильности, когда каждый занят своим делом и не обращает на другого внимания. Основной цвет полотна — холодный и металлический — это цвет смоленских жестяных водосточных труб, без нюансов и сюрпризов.
«Холм» — это работа о возрождении. Здесь к основному цвету «Поля» добавляется яркое золото, как у куполов Успенского собора. Вверх по золотому холму, раззявив мокрый клюв, несется лысый феникс — символ Смоленска. Он снова птенец, чья голова еле держится на тонкой розовой шейке. Он бежит, крылья — назад, или неумело летит к новому будущему.
Если бы «Поле» и «Холм» шли друг за другом, то их можно было бы принять за политическое высказывание. Смоленск — колыбель русской духовности — очевидно, стал важным пунктом в маршрутном листе экспедиции по поиску культурного кода, которая сейчас набирает обороты. Эпоха застоя и равнодушия кончилась, феникс летит со всех ног/крыл на восток. Примечательно, что работы созданы художником в 1991 году, в такой же переломный момент в истории России, какой мы наблюдаем сейчас, в 2023. Только тогда феникс бежал в другом направлении…
Напоследок
Эти работы произвели мощное визуальное впечатление, которое я не захотела портить словами. Ладно, я просто не въехала.
Здесь я не догадалась, что нужно смотреть на себя в зеркало. Уверена, что мне было бы что написать.
Немного красивого художественного Смоленска.
Как писать о современном искусстве? Давайте попробуем хотя бы непошло и грамотно.
…«Мириадов», my ass…
6/10
Хорошо провела время за упражнениями
Чуть не умерла со скуки, пока читала
